Размышления коллекционера жизни
Загадка водосточных труб
Московские водосточные системы нередко представляют собой парадокс. Вместо того чтобы эффективно отводить бурные потоки дождевой воды, они зачастую играют лишь декоративную роль. После ливней мощные струи хлещут мимо раструбов, обрушиваясь на стены, прохожих и асфальт. Дренажные стояки, казалось бы, предназначенные для сбора влаги, порой расположены таким образом, что вода просто стекает мимо, игнорируя предназначенные для неё пути. Это заставляет задуматься: почему столь важные элементы городской инфраструктуры оказываются настолько неэффективными?
Фото: Алексей Меринов
Миронова и «Манагер»
Гуляя по Власьевскому переулку, где на доме висят мемориальные доски в честь Ангелины Степановой, Николая Крючкова, Марии Мироновой и Александра Менакера, я стал свидетелем забавного диалога. Одна дамочка, выпорхнув из подъезда, восторженно щебетала в мобильник: «Здесь жил отец Андрея Миронова… Манагер…» Вероятно, это слово, современный сленговый эквивалент «менеджера», слетело с её языка по привычке. Или же, что тоже возможно, она просто так прочла фамилию с мемориальной доски, интерпретируя её по-своему.
Куда подевалось уважение?
Метрополитен Москвы часто становится ареной для небольших, но показательных социальных наблюдений. Я видел, как вышколенные пожилые женщины стоят рядом с развалившимися на сиденьях молодыми людьми, уткнувшимися в смартфоны или ведущими громкие беседы. При этом пенсионеры не смеют даже взглядом намекнуть на своё право занять место. Казалось, что их приучили смиряться со своим положением в новой системе социальных координат. В другой раз две молодые девушки бесцеремонно втиснулись на диванчик, рассчитанный на двоих, заметно потеснив уже сидевшую там даму средних лет. Та лишь улыбнулась в ответ. Возникает вопрос: это проявление врождённой воспитанности и толерантности или же неизбежное принятие нахрапистой наглости?
Путь на Калитниковское кладбище
Мой путь от станции «Марксистская» до Калитниковского кладбища оказался насыщен неожиданными встречами. Никто из местных, к кому я обращался, не мог подсказать дорогу, а некоторые девушки и вовсе шарахались, видимо, принимая мой вопрос за попытку знакомства. Даже на автомойке, где я надеялся на профессиональные советы водителей, люди славянской внешности лишь пожимали плечами. Парадоксально, но чёткое и доброжелательное объяснение я получил от гастарбайтера, к которому изначально даже не собирался подходить. Затем мой маршрут пролегал по Сибирскому проезду, мимо здания с вывеской «Библиотека», в витрине которой крупными буквами значилось: «Ритуальные услуги».
Далее я наблюдал процесс дорожных работ: группа рабочих выкорчёвывала бетонные бордюры, которые выглядели вполне прилично. Возникал вопрос, так ли необходимы эти траты, не «вылетят» ли они в итоге в трубу городского бюджета. Бульдозер сгружал щебень прямо посреди проезжей части, перекрывая движение, а несколько человек в спецовках (столько же, сколько и корчевали бордюры) хаотично регулировали поток машин. Сколько суеты из ничего! Очевидно, что при таком «разделении обязанностей» производительность труда оставляла желать лучшего. Неподалёку один мужчина, присев на корточки, что-то собирал с тротуара и выпускал микроскопических букашек на газон – странное занятие, которое поначалу навело на мысль о его нездоровье.
Возле самого кладбища располагались живописный пруд и парк с детскими площадками и тренажёрами. Большая группа мужчин и женщин в зелёной брезентовой униформе отдыхала на траве под деревьями. Сначала я подумал, что это пикник, но потом понял: они совмещают уборку территории с приятным времяпровождением. В советское время такая картина удручала, указывая на отсутствие заинтересованности в результатах труда. Сейчас же, когда люди приезжают за заработком, подобные сцены выглядят не менее странно. «Десантники чистоты», привезённые на автобусах, кучкуются на лавочках, уткнувшись в телефоны, общаясь с далёкими собеседниками или между собой, демонстрируя тот же недостаток мотивации.
Рабочие и показательные выступления
На тротуаре чистильщик неспешно пересыпает мусор из урн в чёрный мешок, за ним по мостовой едет бульдозер с огромным ковшом, куда он скидывает отходы, не разделяя их. Такая «рационализация» процесса уборки, кажется, направлена скорее на поддержание занятости, чем на эффективность. Ещё одна картина: поливальная машина или мусороуборщик едет по улице, а рядом тарахтит легковой автомобильчик, из которого снимают видео или фотографируют процесс работы. Для отчётности перед начальством? При такой избыточной занятости и сложности задач говорить об эффективности трудно.
А как тщательно моют стеклянные остановки! Просто загляденье! Однажды, сидя внутри, я наблюдал, как мужчина славянской внешности (видимо, «цивилизованный», как иронично подмечает автор), без слов подходит к остановке, щедро плещет чистящее средство на стекло, а затем поливает его из шланга, не обращая внимания на не успевших отскочить пассажиров. После этого он фотографирует «результат», убедившись, что мокрые люди не попадут в кадр.
И ещё одна сценка: группа крепких мужчин приезжает на комфортабельном автобусе для уборки небольшой площади у метро, где обитают асоциальные личности. Прибывшие «молодцы» оценивают фронт работ, брезгливо собирают пустые бутылки, брошенные кроссовки, немного ковыряют землю в бетонных кадках с засохшими кустами, делают несколько фотографий «проделанной работы» и отбывают. Ветер же продолжает кружить пыльную поземку с окурками и прочим мусором, как будто их и не было.
Бесцельная гонка
По-настоящему тревожное зрелище открылось за стеклянной витриной спортзала. Там, будто карпы в аквариуме, беззвучно шевелили губами, бежали на месте по движущимся дорожкам, крутили педали неподвижных велосипедов, шагали на лыжах — потные, с отсутствующими лицами и пустыми глазами — девушки и юноши. Они разговаривали по мобильникам, поднимали гантели, пересаживались с одного тренажёра на другой. Кто-то внушил им, что нужно наращивать мускульную массу, заниматься бодибилдингом, постройнением, «офигуриванием» — заботиться о здоровье, двигаться, сбрасывать вес, посещать фитнес-салоны. И они исполняют эту «панацею» безэмоционально, неукоснительно и буквально. Возможно, так же тупо и механически они работают в офисе?
Им, кажется, даже в голову не приходит, что можно с гораздо большей радостью и не меньшим эффектом прогуляться по лесу или парку, пробежаться вдоль реки, любуясь рассветом или закатом. Подчинённость стереотипу лишает их малейшей индивидуальности и возможности для творчества. Они словно обречены провести всю свою жизнь в шорах — от старта до финиша.
