Сергей Куняев, известный критик, раскрыл подробности прижизненной популярности и посмертного признания Сергея Есенина.
К 130-летию Сергея Есенина опубликовано интервью с Сергеем Куняевым, генеральным директором журнала «Наш современник», критиком и архивистом, соавтором классической биографии Есенина. В беседе затронуты темы советской цензуры, уникального феномена русского рукописного «самиздата», неизвестных произведений поэта и спорных обстоятельств его смерти.
— Сергей Станиславович, Есенин был автором, несомненно канонизированным в Советском Союзе. И вместе с тем в обширной библиографии нет книги о нем со знаменитой аббревиатурой ЖЗЛ на корешке. Как можно объяснить данный парадокс?
— Сергей Куняев отмечает парадокс: несмотря на канонизацию Сергея Есенина в СССР, полноценная биографическая книга о нем в серии ЖЗЛ (Жизнь замечательных людей) долгое время отсутствовала. Причиной стало преобладание литературоведческих исследований над биографическими. Попытки Юрия Прокушева и Анатолия Передреева написать такой труд не увенчались успехом, даже несмотря на поддержку редактора Юрия Селезнева. В результате, первая книга о Есенине в этой серии, написанная Сергеем и Станиславом Куняевыми, вышла лишь в 1995 году к столетию поэта и с тех пор многократно переиздавалась.
— Выходные данные вашей книги содержат указание, что ее написанию не мешали «идеологические догмы», что в 90-е должно было казаться чем-то самоочевидным. Но разве жизнь и творчество Есенина, называвшего себя большевиком, искажались в СССР по идеологическим причинам?
— Интересно, что книга Куняевых была написана без «идеологических догм», что в 90-е годы казалось естественным. Однако вопрос о возможном искажении биографии Есенина по идеологическим причинам в СССР остаётся актуальным. Куняев объясняет, что жизнь поэта была полна острых взаимодействий с властью и людьми, требующих деликатного подхода. Множество документов и воспоминаний о Есенине не публиковались десятилетиями, хранясь в архивах и цитируясь лишь фрагментарно. Авторы потратили 20 лет на сбор материалов, но само написание заняло менее двух месяцев, и в тот период не было цензурного давления, что позволило создать полную и правдивую биографию. К моменту выхода книги многие ранее неизвестные факты уже стали доступны.
— Понятно, что в СССР были запретные и полузапретные авторы, но поэзию Есенина никакие цензурные ограничения не затронули, не так ли?
— Хотя в СССР были авторы, подвергавшиеся гонениям, поэзия Есенина в целом не была полностью запрещена. Однако Сергей Куняев подтверждает наличие цензурных изъятий. Некоторые произведения печатались с небольшими купюрами. Например, из поэмы «Песнь о великом походе» удалялись упоминания Троцкого и Зиновьева, хотя эти строки принадлежали героям, а не самому автору. Поэма «Страна негодяев» также подверглась цензуре, несмотря на то, что изначально публиковалась без изъятий в первом собрании сочинений 1926–1927 годов.
Примером цензуры служит изменение диалога в «Стране негодяев» между Замарашкиным и комиссаром Чекистовым. Изначально Замарашкин говорил: «Я знаю, что ты настоящий жид. Фамилия твоя Лейбман…», на что Чекистов отвечал: «Ха-ха! Ты обозвал меня жидом!». Эти строки были отредактированы, предположительно Александром Воронским и Иваном Евдокимовым, изменив слово «жид» на «еврей» и удалив часть ответа Чекистова. Более значительной купюрой стало удаление строфы из монолога бандита Номаха, где говорилось: «Пришли те же жулики, те же воры И вместе с революцией Всех взяли в плен…». Эта строфа, критически осмысляющая итоги революции, была исключена из печати до 90-х годов. Также из стихотворения «Снова пьют здесь, дерутся и плачут…» в последующих изданиях исчезла строфа, описывающая разочарование в Октябре.
— С советским периодом разобрались, а что можно сказать о перестройке и 90-х? В это время поэтические заслуги Есенина активно пытались умалить?
— В период перестройки и 90-х годов, по словам Куняева, произошло смещение акцентов: внимание публики переключилось на новых авторов, а образ Есенина как поэта стал оттесняться его личной биографией. После публикации ранее неизвестных фактов, его воспринимали как «морально небезупречного» человека, что, по мнению критика, напоминало возрождение «Черного человека», с которым поэт боролся в своем творчестве.
— Зачем после исчерпывающей книги о Есенине понадобилась новая версия ЖЗЛ в исполнении Захара Прилепина?
— На вопрос о необходимости новой биографии Есенина в серии ЖЗЛ, написанной Захаром Прилепиным, Сергей Куняев отвечает, что это естественный процесс, когда разные авторы по-своему осмысляют жизнь и творчество великих личностей. Однако он считает, что Есенин — не «поэт Прилепина», что проявляется в характере его книги.
— Если бы финал жизни Есенина не был трагически окрашен, получил бы он столь широкую известность? Стал бы в народном создании вторым после Пушкина поэтом?
— Сергей Куняев отвергает мысль, что трагический финал жизни Есенина стал ключевым для его широкой известности. Поэт пользовался огромной популярностью ещё при жизни, и современники высоко ценили его творчество, несмотря на полярные мнения. После смерти, в 30-х и 40-х годах, официальные публикации его произведений были ограничены. Однако именно благодаря феномену народного самиздата, когда стихи Есенина переписывались вручную и распространялись среди людей, память о нём сохранялась и крепла, доказывая его подлинную народную славу.
— Было ли у Есенина к 1925 году ощущение, что основные тексты им написаны? Был ли он, как сказала бы Ахматова, «к смерти готов»?
— Есенин не считал свой творческий путь завершённым к 1925 году. Напротив, в последний год жизни, несмотря на глубокое владение поэтическим мастерством, он стремился к новым свершениям. Это видно по его двухлетней работе над «Черным человеком», где он стремился преодолеть «сопротивление материала». Поэт планировал освоить прозу, издавать собственный литературный журнал в Ленинграде, постоянно ища новые формы для самовыражения.
— Почти сто лет прошло со дня смерти, 130 лет — со дня рождения Есенина… Есть ли смысл исследователям в наши дни копать вглубь, а не вширь, занимаясь комментированием известных произведений? Остается ли шанс найти неизвестные тексты?
— Несмотря на прошедшие годы, исследователи Есенина всё ещё имеют шансы найти неизвестные тексты. Сергей Куняев подчёркивает, что есть смысл продолжать поиски. Известно о существовании антивоенной поэмы «Галки» (1914), запрещённой царской цензурой, которую Есенин безуспешно пытался издать в Вологде. Её рукопись может находиться в архивных фондах цензурных органов. Также не найдены юношеская драматическая поэма «Пророк» и пьеса «Крестьянский пир», уничтоженная автором, но, возможно, сохранившаяся в виде представленной в печать рукописи. Драма «Григорий и Димитрий» (начало 1920-х годов), вероятно, написанная как ответ на пушкинского «Бориса Годунова», известна по краткому содержанию благодаря Ивану Грузинову, что также открывает поле для дальнейших изысканий.
— Поделитесь с читателями вашим личным каноном есенинских текстов. Что из созданного им обязательно для вечности?
— Сергей Куняев предлагает свой «золотой канон» произведений Есенина, которые, по его мнению, должны быть в «индивидуальной хрестоматии» каждого, несмотря на то, что сам поэт призывал воспринимать своё творчество как единое целое, посвящённое России. В этот список входят стихотворения из «Радуницы» и «Голубей», а также произведения от «Певущего зова» до «Пантократора», символизирующие новый мир после потрясений. Обязательны к прочтению поэмы «Пугачев» и «Страна негодяев», актуальные во все времена, а также «Анна Снегина», раскрывающая суть русской революции. «Сорокоуст» и цикл «Исповедь хулигана» также названы среди текстов, которые навсегда останутся в русской поэзии.
— Давайте еще раз проговорим: что же в действительности произошло поздно вечером 27 декабря 1925 года в ленинградской гостинице «Англетер»?
— Куняев вновь обращается к трагическим событиям 27 декабря 1925 года в гостинице «Англетер». Он указывает, что последний раздел его биографии Есенина содержит детальный анализ газетных публикаций, материалов следствия и косвенных доказательств, которые, по мнению авторов, свидетельствуют о непринудительном уходе поэта из жизни. После выхода книги Куняев обнаружил воспоминания Николая Минха, где передавался рассказ Николая Клюева о том, что он застал в номере Есенина незнакомых людей, которые выгнали его. Эти личности остаются неизвестными. На основе этих данных Сергей Куняев и его отец опубликовали в 2020 году статью в журнале «Наш современник», где представили все факты и вступили в полемику с Захаром Прилепиным по этой теме.
